ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ СЕМИОТИКИ ПИРСА

Представленные далее словоупотребления Ч. С. Пирса, отражающие его виденье природы знака в разнообразных ипостасях последнего, не исчерпывают ни его терминологии, ни дефиниций отдельных понятий. Это выборочные примеры, обнаруживающие все же движение авторской мысли. В акцентируемое Пирсом логико-дискурсивное измерение отношений между знаками, естественно, привносятся некоторые дополнительные оценки, возможно, смещающие "знак" в сторону речемыслительной и речевой деятельности, то есть в плоскость универсального Языка и исторически обусловленных языковых традиций. Однако лишь при таком смещении объекта внимания, на мой взгляд, может стать более осмысленным, например, то же сопоставление научных позиций Ч. С. Пирса и Ф. де Соссюра. Смена точек зрения требует некоторого внимания, поскольку предполагает оперирование одним и тем же объектом размышлений, именуемым "языком", как предметом изучения разных наук. Вначале ниже следует наиболее известный ряд терминов (икона, индекс, символ), затем приводится группа слов, связанных с обобщенной дефиницией репрезентамен, и далее знак - самое общее понятие, если довериться рассмотренным контекстам. В заключение даны отдельные дефиниции понятий слово, предикат, тема, рема.

Икона (icon) при определении трех родов репрезентации в статье "О новом списке категорий" (1867) еще именуется подобием¹. Употребления слова в качестве термина, связующего знак и обозначаемую вещь (которые "могут находиться только в отношении разума", - Пирс 2001. 2: 76, N 372), позволяют считать иконами, помимо "подобий" (1867 г., там же: 196, N 558)², "диаграмматические знаки" (1885 г., там же: 2: 74, N 369) и "аналитические изображения" (1902 г., там же: 1: 212, N 275); в свою очередь, "диаграммы" (то есть схемы) дают основание соотносить с этим понятием также любого рода аналоги, изображения и "моделирующие устройства" (1890 г., там же: 2: 71, N 67)³.

Около 1902 г. икона определяется в качестве исконного и как один из двух видов вырожденного знака: "Знак, вырожденный в большей степени, есть Исконный Знак (Originalian Sign) или Икона, которая является знаком, чья значимость (significant virtue) обязана просто его качеству" (CP. 2: N 92). В другом фрагменте того же времени иконы подразделяются Пирсом на образы (images), схемы и метафоры (СР. 2: N 299), одновременно рассматриваемые и в качестве гипоикон (см. ниже).

В схеме 1903 г. икона классифицирована как знак в его отношении к объекту, соотнесенный в качестве возможности с квалисигнумом и ремой (см.: Fumagalli 1995: 247). В "Grammatica Speculativa" (1903) уточняется, что качество "...может только денотировать объект посредством некоторого общего с ним элемента или подобия. Поэтому квалисигнум с необходимостью является иконой. Далее, поскольку качество представляет собой простую логическую возможность, оно может быть интерпретировано только как знак сущности" (Пирс 2000. 2: 63, N 36). В классификации знаков определение иконический придано реме-квалисигнуму, реме-легисигнуму и реме-синсигнуму. В целом икона определяется в 1902 г. как репрезентамен, "Репрезентативное Качество которого есть его Первичность (Firstness) как Первого" (там же: 76, N 58).

П. Тибо отмечает словосочетания типа икона-индекс (СР. 2: N 92 - рассуждения о портрете, N 281 - о фотографии), индекс-икона (там же: N 248), икона-символ (там же: N 279 - о схеме; 4: N 418). По его словам, "...для Пирса иконы в качестве икон не являются знаками, но чистыми первичностями (primeitees) или возможностями (ср. 2: N 276), а значит, следует говорить о "гипоиконах" или "иконических знаках" применительно ко всему, что может функционировать в качестве знака в силу воплощения в нем неких чистых икон" (Thibaud 1994: 125, прим. 8). По определению Пирса ("Syllabus", 1902), поскольку любой знак "может быть не чем иным, как только идеей"⁴, а идея в строгом смысле не может быть Иконой ("кроме тех случаев, когда она понимается как возможность (или Первичность)", - Пирс 2000. 2: 77, N 58), то знак может быть иконичным, то есть "...может репрезентировать свой объект главным образом через подобие. Если для иконичного репрезентамена потребуется особый субстантивированный термин, пусть им будет гипоикона (hypoicon)"⁵ (там же). Гипоиконы, "причастные к простым качествам" подразделяются далее на образы, схемы и метафоры (там же, N 59).

Индекс (index) в 1867 г. уподоблен "знаку" ("Репрезентации <...> по факту <...> можно назвать индексами или знаками", - Пирс 2001: 196, N 558). В статье "О том, что категорические и гипотетические пропозиции суть одно..." (1895) индексом или семой⁶ "...называется Репрезентамен, Репрезентативный характер которого состоит в его бытии индивидуальным вторым" (Пирс 2000: 80, N 65). Если Двоичность представлена сылкой (reference), индекс является вырожденным (там же). Причем "подлинный Индекс может содержать в себе Первичность, а следовательно, и Икону как свою составную часть" (там же: 81).

В особый подкласс индексов выделяются в той же статье подиндексы или гипосемы - знаки, "являющиеся таковыми благодаря действительной связи со своими объектами" (там же, N 66). К ним не относятся, например, имя собственное, личное или относительное местоимение, буквы, применяемые в схемах, которые индивидуальными объектами не являются (там же).

В 1902 г. индекс отнесен к одному из двух видов вырожденного знака: "Знак Вырожденный (Sign Degenerate) в меньшей степени", имеющий подлинную связь со своим объектом, независимо от интерпретанта (СР. 2: N 92). В 1903 г. это - один из родов знаков, понимаемых как "конкретный репрезентирующий объект" (там же: Пирс 2001. 2: 183, N 540).

В схеме трихотомических отношений, датируемой тем же годом, индекс классифицирован как знак в его отношении к объекту, соотнесенный по признаку существования с синсигнумом и дицисигнумом (см.: Fumagalli 1995: 247). В другой классификации этого времени определение индексальный относится к реме-легисигнуму, реме-синсигнуму, дици-легисигнуму и дици-синсигнуму (см. далее "Классификация знаков").

Символ (symbol) соотносится и чередуется в 1867 г. прежде всего с именем, но и с "общим знаком" (Пирс 2001. 2: 196, N 558). Примечательна оговорка: "Все символы <...> в некотором смысле относительны к пониманию - но лишь в том, в котором все вещи относительны к пониманию" (там же: 197, N 559). За этой формулировкой недвусмысленно проглядывает гносеологическая относительность, скрывающаяся за семантической релятивностью слова. Через понятие, которое он фактически представляет, символ коррелирует с репрезентаменом⁷, характеризующимся множеством логических отношений или "отношений разума" по определению схоластов.

Напомню, что в 1885 г. (в рецензии на книгу Дж. Ройса) самое известное трехчленное деление знаков Пирса - икона, индекс, символ - включало вместо последнего элемента "token", в свою очередь соотносимый с "репликой"⁸ (Fumagalli 1995: 137, прим. 8). Ряд контекстов позволяет усматривать в этом последнем понятии проявление того качества, в котором актуализируется (то есть, материализуется) индивидуальный знак и отдельные их виды (см. далее в этой главе).

Единственно символ представляет знаки, обладающие лексическим значением - слова ("Искусство рассуждения", 1895): "Любое заурядное слово, как "give", "bird", "marriage" является примером символа" (CP 2: N 298; ср.: Пирс 2000. 2: 91, N 80).

В "Элементах логики" (1902) отождествленный с "Подлинным Знаком" (Genuine Sign) символ "...есть Знак, обязанный своей значимостью свойству (which owes its significant virtue to a character), которое может быть реализовано только с помощью Интерпретанта. Любое выражение языка (utterance of speech) тому пример. Хотя слова были по происхождению (were originally) обычно частью иконическими, частью индексальными, эти свойства за долгое время утратили свое значение (those characters have long since lost their importance). Слова лишь стоят вместо субъектов, ими заменяемых, и обозначают качества, ими обозначаемые, поскольку они должны вызывать (will determine) в мысли слушающего (auditor) соответствующие знаки" (CP 2: N 92).

Там же символ соотнесен с репликой как своим единичным определяющим: "Символ, правда, не является индивидуальным объектом, но любая информация относительно символа есть информация относительно каждой его реплики, а реплика является определенно индивидуальным объектом" (Пирс 1983: 156, N 315).

И там же вновь подхвачено отождествление символа в функции предиката с общим знаком: "Поскольку каждый символ включает утверждение или зачаточное утверждение, он является общим (general) в том смысле, в каком мы говорим об общем знаке. Это значит, что предикат представляет собой общий знак" (там же: 170, N 341). Но этому предшествует отказ от признания символов "конвенциональными знаками": "В 1867 г. <...> я пошел по традиционному пути, разделив символы на термины (terms), предложения и умозаключения⁹, имея в виду, что термины не содержат никакого ассерторического¹⁰ элемента, и это было ошибкой, хотя это деление само по себе не столько неправильно, сколько несущественно. Впоследствии обратив внимание на то, что я отнес естественные симптомы как к классу индексов, так и к классу символов, я ограничил символы конвенциональными знаками, что было еще одной ошибкой <...> и долго потом бoльшая часть модификаций, которые я пытался внести, только уводили меня еще дальше по неправильному пути" (там же: 169-170, N 340).

В "Syllabus" (1902) символом "называется Репрезентамен, чей Репрезентативный характер состоит в том, что он является правилом, которое обусловит его Интерпретант" (Пирс 2000. 2: 87, N 74), и при этом все слова, предложения, тексты книг и другие конвенциональные знаки рассматриваются как символы. Различаются подклассы Подлинных символов, обладающих общим значением, и двух видов вырожденных: "Сингулярный символ, Объектом которого является существующий индивидуальный объект и который означивает только такие характеры, которые этот индивидуальный объект может реализовать; и Абстрактный Символ, чьим единственным объектом является характер" (там же: 89, N 75).

В схеме 1903 г. символ классифицирован как знак в его отношении к объекту, соотносимый на основании "закона" с легисигнумом и аргументом (см.: Fumagalli 1995: 247). С символом соотносятся также рема-легисигнум и дици-символ или легисигнум (см. далее "Классификация знаков").

Репрезентамен (representamen) обычно синонимичен знаку, отличаясь от последнего более выраженной терминологичностью. Соответственно, это понятие может относиться к знакам разного вида (к иконам, индексам, символам). В 1867 г. термин определяется как "то, что отсылает к основе, корреляту и интерпретанту" (Пирс 2001. 2: 195, N 557). В последующем эта мысль конкретизируется применительно к триадическим отношениям (см. далее "Знак").

Около 1899 г. репрезентамену дано следующее определение: "Репрезентация - это такой характер вещи, в силу которого, для произведения некоторого умственного эффекта, она может встать на место другой вещи. Вещь, обладающую таким характером, я называю репрезентаменом, умственный эффект, или мысль, - его интерпретантом, а вещь, которую он замещает, - объектом" (Пирс 2001. 2: 206, N 564).

В статье "Syllabus" (1902) подчеркивается: "Репрезентамен не действует как таковой, пока им действительным образом не определяется некоторый Интерпретант, но при этом он является Репрезентаменом постольку, поскольку вполне к этому способен. Так что его Репрезентативное качество не зависит необходимым образом ни от того, определяет ли он в действительности какой-либо Интерпретант, ни от того, имеет ли он объект" (Пирс 2000. 2: 76, N 57).

Основа репрезентамена (ground of the representamen) около 1897 г. приравнена к некоторого рода идее объекта, вместо которого стоит знак (CP 2: N 228; см. далее определения знака). Она коррелирует здесь с понятием исходного или первого знака в том отношении, в каком таковой порождает второй знак - интерпретант (ср. "Коррелят"). Более частотно словоупотребление объект, которое, похоже, и конституирует основу общего знака.

В 1910 г. Пирс подчеркивает: "Знак может иметь более одного объекта <...> Но множество объектов может рассматриваться как составляющее один сложный объект" (там же: N 230)¹¹.

Коррелят (correlate) использован в 1867 г. как 'основание (данной вещи)': "По контрасту или согласию вещь соотносится (refered) с неким коррелятом, если этот термин можно употребить в более широком, чем обычно, смысле. Случай введения понятия об отсылании к основе есть отсылание к корреляту, и это, следовательно, будет следующим понятием в порядке" (Пирс 2001. 2: 192-193, N 552). В рукописи "Терминология и типы триадических отношений, насколько они определены" (1903) термин correlate употреблен в смысле 'соотносящее' (Пирс 2000. 2: 53, N 17).

В 1905 г. коррелят определяется как 'соотносительное понятие (к данному)': "Логический анализ - это выявление отношений между понятиями на том основании, что наряду с каждым данным или приобретенным понятием дается и его отрицание, и всякое иное отношение, являющееся результатом транспозиции его коррелятов" (там же: 14, N 294).

Интерпретант (interpretant) в записи 1897 г. относится к знаку второго порядка, порожденному исходным знаком (CP 2: N 228). В 1902 г. то же определение сдвигается к знаку "Третьей вещи" (там же: N 92)¹². А. Фумагалли подчеркивает: "Интерпретант в свою очередь есть знак (это не "толкование" (non e "l'interptete")" (Fumagalli 1995: 244). Проблема явно упирается в то, как мыслить сам предмет мысли: в ипостаси знака или же его интерпретации¹³. В энциклопедической статье начала века "Знак" ("Dictionary of Philosophy...". Vol. 2), где таковому соответствует что угодно, "что определяет нечто другое (свой интерпретант)", поясняется: "Интерпретант также в свою очередь становится знаком и так далее ad infinitum" (Пирс 2000. 2: 93, N 85).

Рассматривая введенную В. Уэлби триаду Смысл-Значение-Значимость, в письме к ней от 14 марта 1909 г. Пирс говорит о троякого рода интерпретантах: "Самое значительное разногласие обнаруживает себя при сравнении моего понятия Динамического Интерпретанта (Здесь и далее разрядка моя - Н.С.) с Вашим Значением. Если я правильно понимаю последнее, оно состоит в воздействии на сознание Интерпретатора, которое тот, кто сообщает знак (устно или же письменно), намеревается произвести. Мой Динамический Интерпретант состоит в прямом воздействии, реально производимом Знаком¹⁴ на Интерпретатора. Наши понятия совпадают в том, что и то и другое представляет собой результат воздействия Знака на индивидуальное сознание или на множество индивидуальных сознаний, каждое из которых подвергается независимому воздействию. Мой Конечный Интерпретант, полагаю, в точности соответствует Вашему понятию Значимости, а именно результату такого рода воздействия, которое Знак оказал бы на всякое сознание, на каковое <сознание> некоторые обстоятельства позволили бы ему оказать наиболее полное воздействие, на которое Знак в указанных обстоятельствах вообще способен. Мой Непосредственный Интепретант если и не полностью, то в очень большой степени соответствует Вашему "Смыслу", ибо я рассматриваю первый как не поддающееся анализу целое некоторого воздействия, на которое Знак вообще рассчитан или естественным образом способен произвести" (Пирс 2000. 2: 318-319).

Следовательно, в целом интерпретант некоего знака ("естественного"¹⁵ или речевого) предстает в качестве совокупности аффективных, узуальных и индивидуальных его значений в широком понимании этого последнего термина.

Знак (sign) чаще всего синонимичен репрезентамену. Около 1897 г. оба слова соотносятся как "нечто, стоящее вместо чего-то в каком-либо отношении или качестве (respect or capacity)" (CP 2: N 228). Ниже следует: "Он <знак или репрезентамен> адресован кому-нибудь, то есть порождает в уме этого человека эквивалентный знак или, возможно, более продвинутый (more developed) знак. Этот знак, который им порожден, я называю интерпретантом первого знака. Знак стоит вместо чего-либо, своего объекта (object). Он стоит вместо этого объекта не во всех отношениях, но относительно своего рода идеи, которую я иногда называю основанием репрезентамена (the ground of the representamen)" (там же).

В 1902 г. рассматриваемое понятие трактуется как динамическое: "Знак есть все, что относится к Второй вещи, своему Объекту, в отношении Качества таким образом, что влечет за собой Третью вещь, свой Интерпретант, в отношении к тому же Объекту и <делает> это таким образом, что вводит Четвертое в отношение к этому Объекту в той же форме, ad infinitum¹⁶" (там же: N 92). В другом тексте примерно того же года читаем: "Знак, или Репрезентамен, есть Первое, которое стоит в таком подлинно триадическом отношении к Второму, именуемому его Объектом, чтобы быть способным определять (as to be capable of determining) Третье, именуемое его Интерпретантом, и принять на себя (to assume) триадическое отношение к его Объекту, в каковом оно само стоит <относительно> того же самого Объекта" (там же: N 274). В сравнении с определением 1897 г. можно усмотреть в этих текстах бoльшую ориентацию на мыслимый знак. В том же фрагменте А. Фумагалли подметил возможность разграничения знака и репрезентамена именно под таким углом зрения: "Знак есть репрезентамен с ментальным Интерпретантом" (там же. - Цит.: (Fumagalli 1995: 244, прим. 14).

В фрагменте 1905 г. однако "объект" может быть понять как определяющий для интерпретации знака, который есть "...всё, что будучи детерминированным неким объектом, благодаря этому, детерминирует некую интерпретацию детерминирования посредством того же объекта"¹⁷.

Другая запись того же 1905 г. позволяет полагать, что Пирс пользуется словом "знак" в его общеупотребительном смысле, не закрепляя за ним какой-либо терминологической значимости: "Некоторые цвета называют веселыми, другие грустными. Эмоции, приписываемые тонам, еще более обыденны: тона суть знаки (Здесь и далее выделено мной. - Н.С.) физиологических качеств наших чувств. Но лучшим примером остаются запахи, так как они являются знаками в более чем одном смысле <...> запахи обладают замечательной склонностью к тому, чтобы презентировать (presentmentate: выделено в тексте - Н.С.) сами себя" (Пирс 2001. 2: 26, N 313).

Напомню, что менее "вырожденный знак" именуется индексом, более вырожденный - иконой, а "общий знак" соотносится с символом (см. выше).

Слово, выступая в качестве символа, предстает как общий тип ("Искусство рассуждения", 1895): "Слово живет в умах тех, кто его использует <...> мы можем, если только проблема вообще стоит внимания, заметить, что общности суть просто слова, не утверждая при этом, что, как полагал Оккам, слова суть реальные индивидуальные объекты" (Пирс 2000. 2: 92, N 83).

В статье "Syllabus" (1902) это - качественный аспект знака и возможная Идея (воплощающая Знак в понимании Пирса): "Мы пишем или используем слово "человек", но это всего-лишь реплика, т.е. актуализация слова (в смысле его материализации - Н.С.) <...> Слово само по себе не имеет наличного существования, хотя имеет реальное бытие, заключающееся в том факте, что наличное существование будет с ним сообразовано. Данный общий вид последовательности из семи звуков или репрезентаменов звуков станет знаком только ввиду того факта, что привычка или известный закон приведет к тому, что его реплика будет интерпретирована как означающая конкретного человека или человека вообще. Как слово, так и его значение суть общие правила, но только слово предписывает определенные качества своим репликам самим по себе. Иначе "слово" и его "значение" не отличаются друг от друга, если только понятию значение не придается какой-то совершенно особый смысл" (Пирс 2000. 2: 88, N 74).

В лингвистическом смысле слово можно интерпретировать как образование динамическое - в движении от категориального значения словарного слова к актуальному значению или личностному смыслу (или от образа вещи к его осмыслению в слове). Фактическому отождествлению значения с "определенным качеством" знака (слова-логоса) эксплицитно противопоставлено его понимание "в особом смысле", не различающем таковое от Идеи. Ибо в конечном счете означающее и означаемое могут быть разведены только как внешний сигнал-стимул и внутренний условный сигнал, если воспользоваться иной терминологией. При этом оба сигнала безразличны к качеству носителя их обусловливающему и внешне воплощающих.

Тема в энциклопедической статье ("Dictionary of Philosophy...". Vol. 2) соотнесена с термином, впервые использованным Бургерсдайком (Burgersdyk) в его "Логике" (1635) "...для того, "quod intellectui cognoscendum proponi potest"¹⁸. Кажется, он имел в виду как раз то, что Аристотель иногда без особых разъяснений объясняет как ?????, непосредственный объект мысли, значение <...> Тема Бургерсдайка на первый взгляд представляется знаком, который связан со своим объектом либо, как и всякое слово, благодаря конвенции, предписывающей ему быть понятым так, а не иначе, либо вследствие естественного инстинкта или акта сознания, делающего из него репрезентант своего объекта <...> Если этим значение термина Бургерсдайка исчерпывается, его тема представляет собой то же самое, что и описываемый автором в настоящей работе "символ"" (Пирс 2000. 2: 96-97, N 90).

Рема¹⁹ соотносится в логике отношений Пирса с понятием термин (term) и подменяется им, хотя отличается от него тем, что включает связку "есть"; с 1892 г. рема (наряду с сочетанием реляционная рема) синонимична словоупотреблению реляционный термин (см.: Chauvire 1994: 166-168).

Предикат определяется в 1902 г. как "...идея, которую означивает некоторый набор содержащихся в утверждении икон (или его эквивалент)" (Пирс 2000. 2: 77, N 60). В энциклопедической статье того же времени ("Dictionary of Philosophy...". Vol. 2) предикат определяется с точки зрения прагматической логики, "...которая представляет собой следствие высказываемого этой логикой предположения, что конечная цель всякой дедукции состоит в определении необходимых условий истинности знаков, не принимая при этом во внимание особенности индоевропейской грамматики" (там же: 144, N 140). Соответственно, предикат понимается как "остаток", полученный в результате изменений, которые могут оказаться необходимыми для сохранения смысла любой пропозиции, то есть любого утверждения, которое должно быть либо истинным, либо ложным.